«Пензенская правда» Очаровательная Джульетта, роковая красавица Лидия Чебоксарова в «Бешеных деньгах», нежная Верочка в «Месяце в деревне», жизнерадостная Сюзанна в «Женитьбе Фигаро»... Пензенские театралы хорошо помнят прекрасную актрису Татьяну Карпекину.
Девять лет назад она уехала из Пензы, но время от времени навещает наш город. Корреспондент «ПП», давняя поклонница актрисы, встретилась с ней в ее нынешний приезд.
— Татьяна, вы уехали на пике славы. Что побудило вас бросить наш театр и отправиться покорять столицу?
— Дело в том, что, когда долго живешь на одном месте, мир сужается, в моем случае — до стен театра. Ты словно едешь по одной колее и не знаешь, что творится рядом. Поэтому я и решила уехать в Москву. Одно время работала редактором на телевидении в «Останкино». Обрела в столице много друзей. Путешествовала. Пожалуй, это одно из самых сильных удовольствий в моей жизни. Сейчас живу в Америке, в Балтиморе. Моему мужу, режиссеру Юрию Урнову (работал в центре им. Вс. Мейерхольда, у нас поставил спектакль «Самоубийца». — Авт.), предложили там работу.
— В вашей сегодняшней жизни присутствует театр?
— У меня были возможности поработать на сцене, но я не нашла в себе сил. Это как в большом спорте: когда долго не тренируешься, сложно обрести былую форму. Но мы живем в театральной среде, я смотрю очень много спектаклей, так что далеко от театра не ушла.
— У россиян существует стереотип, что американцы всем театральным жанрам предпочитают мюзиклы. Это на самом деле так?
— Да, мюзиклы они любят, это реально очень круто. В Америке много поющих и танцующих артистов. И все же мюзикл — это Бродвей, глянцевая обложка театральной жизни Нью-Йорка, всего лишь часть огромного театрального пространства.
— Чем оно отличается от российского?
— В США практически нет стационарных трупп. Под каждый проект проводится кастинг, где набирают людей. Так что актерам приходится ой как вертеться! Они всегда на старте и вкалывают дай Бог, иначе в следующий раз никто не пригласит. Как говорила Черная Королева из «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, «чтобы оставаться на месте, ты должен очень быстро бежать». По такому принципу живет большинство американцев.
Театр, существующий на государственные деньги, — редкий случай. Но есть система грантов. Плюс огромная армия спонсоров, которая помогает театрам. Еще одна особенность: в театры ходят в основном пожилые люди. При этом в сценографии используют много креативных идей, особенно технических — в стиле хай-тек. Сцены крутятся во все стороны.
Публика очень открыта в выражении эмоций. Но что любопытно, эзопов язык в режиссуре им непонятен, они привыкли к прямому посылу. Любят пьесы современных американских драматургов, из русских предпочтение отдают Чехову. Много ставят Шекспира, но... на староанглийском языке, как в подлиннике, так что иностранцы практически не понимают текста.
— У американцев востребована социальная режиссура?
— Им очень интересен этот жанр. Может, потому, что такие спектакли вызывают широкий резонанс в обществе и тем самым способствуют решению проблем. Думать о «шорохах души» американцам неинтересно, а проявлять гражданскую позицию — да. Они очень социально активные.
— О нашем театре часто вспоминаете?
— Конечно. Мне постоянно снятся сны: я вижу сцену, гримерки в том, старом здании. По сравнению с нынешним оно не такое роскошное, но более родное. Мы знали его как свои пять пальцев: где находятся звуковые ямы, в каком месте на полу сцены щербинка. Я очень сильно переживала, когда узнала о пожаре. Но и в это здание прихожу с большим чувством, почти как домой. Ведь остались родные люди, с кем работала.
Я приехала в Пензу сразу после окончания Свердловского государственного театрального института. Первые впечатления были очень яркие: после холодного Урала Пенза предстала солнечным, почти курортным городом. Приняли нас очень радушно, но спуску не давали. Первый спектакль «Буря» по Шекспиру принес мне реальную физическую боль. Я не понимала, чего хочет от меня режиссер Олег Хейфец. И вдруг в какой-то момент, словно в серфинге, пошла волна, и я ее поймала. Тогда ко мне подошел Олег и сказал: «Таня, у тебя появился шанс стать актрисой». Меня эта фраза окрылила.
Еще помню спектакль «Ромео и Джульетта», который шел на сцене почти 10 лет! За это время сменилось три Ромео, а я все играла. А как забыть «Иванова», «Месяц в деревне», «Гарольда и Мод»? Я, как ни странно, любила работать в эпизодах. Собираешься как на флэш-моб, мобилизуя себя, выкладываясь по полной программе.
Мне нравилось сидеть в кулисах и смотреть спектакли, наблюдать за корифеями сцены Людмилой Лозицкой и Михаилом Капланом, за молодыми тогда артистами Евгением Бакаловым и Натальей Старовойт. Я бы и сейчас, если бы это было возможно, сидела и смотрела на них.
— Какая атмосфера царила тогда за кулисами?
— Очень дружеская. Конечно, конкуренция присутствовала, но дурным тоном считалось бороться за роль какими-то непрофессиональными средствами, вроде подкладывания кнопок в обувь. Мы были открытые, дружелюбные. Хотелось бы, чтобы молодые артисты сохранили традиции нашего театра.
— А есть планы вернуться на сцену, ведь артист — не профессия, а состояние души?
— Я не загадываю. Может, в один прекрасный момент захочется вернуться в Россию, выйти на сцену. Сегодня же я стараюсь не зацикливаться на чем-то одном, а жить полноценной жизнью, в которой столько интересного. Иногда я жалею, но...
— Что бы вы хотели пожелать нашей труппе?
— Я верю в нашу труппу, в ее духовное здоровье. Коллектив пережил такую страшную трагедию, как пожар, но не пал духом, продолжая работать. Рада, что сегодня актеры ездят по стране и даже за рубеж. Для творческих людей очень важно, чтобы их видели «другие» зрители, чтобы они знакомились с искусством коллег. Молодым желаю не стесняться учиться, не бояться ошибаться, жить в этом сумасшедшем мире под названием «Театр» полной жизнью.
СПРАВКА
Татьяна Карпекина
Родилась 11 июня 1971 года в Читинской области. В труппу Пензенского драмтеатра была зачислена в 1992 году после окончания Свердловского государственного театрального института. На пензенской сцене сыграла около 50 ролей.
Галина ИСАЙЧЕВА
Источник: «Пензенская правда»