Информационное агентство «Пенза-пресс» Евгений Ваганович Петросян, который давно стал персонажем-мемом, вынес в эпиграф своей телепередачи «Смехапанорама» афоризм Пьера Огюстена Бомарше: «Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать».
Можно было эту же цитату добавить и на программку спектакля Павла Артемьева «Визит алой дамы» (16+), премьера которого состоялась 5 июля в Пензенском областном драматическом театре, но афиша трагифарса вышла и так лобовым отсылом к картинке-мему, блуждающему пару лет назад в интернете про цирк низкой социальной ответственности.
Пьесу Фридриха Дюрренматта режиссер превратил в цирк-шапито, балаган констатации печальной действительности, паноптикум персонажей, что живут рядом с нами и внутри нас. Затроллил тезка-постановщик публику, наподдавал пощечин общественному вкусу, устроил в центре Пензы парад-алле человеческих пороков.
Действие драмы, написанной 61 год назад, в Пензе перенесено в наши дни, а отголоски ее основных тем больно звучат для современников, да и местом действия не обязательно служит зарубежный Гюллен, скорее, это — типичный провинциальный городок, который еле-еле сводит концы с концами — такой же, как Пенза.
В итоге я лично увидел откровенно левацкую буффонаду, такой зычный антикапиталистический манифест, что посчитал логичным добавить к эпиграфу этой постановки слова Карла Маркса: «Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым», а, точнее, — с настоящим. И эти реалии настоящего обыграны в постановке в самых разных формах, но основным жанром, безусловно, стала клоунада. Такая хитрая защита. Мол, «что с нас, шутов, возьмешь?», клоунам дозволено резать правду-матку. Но за забавной подачей лежит огромный пласт мыслей, чувств, тревог.
Да, среди зрителей премьеры нашлись и те, кто в силу различных объективных и субъективных обстоятельств потеряли нить повествования за ее формой подачи, а, может, просто не захотели «посмеяться сами над собой». Поэтому я слышал отзывы от ушедших в антракте театралов: «Бред!», «Шумно!».
Шумели на сцене знатно и от души. Постановочная команда сотворила такой вертеп с множеством знаковых деталей, ходов, мизансцен и непривычными сценическими решениями, что глаза, уши и, главное, — мозг, не поспевали за ходом жонглирования нашими зрительскими чувствами. Спокойного, несуетливого академизма не было.
Вместо четкой декламации канонического классического текста зрителя кинули на амбразуру-нагромождение символов: игрушечный поезд (почти наша «Сура», что увозит в Москву раз и навсегда не сгодившиеся в провинции таланты), гроб — один из главных составляющих элементов сценографии, колокол (который, разумеется, звонит по всем нам), напомнивший мне хэллоуинскую тыкву, оркестровую яму «отымели» (в хорошем смысле) на все 100%, — художник-постановщик Елена Будникова удивила, даже шокировала публику своими совместными с режиссером сценическими решениями. Ах, да. Как же я забыл про Земной шарик, что летал, как ошпаренный, в глубине сцены (помните: «Остановите Землю, я сойду»?).
А какая прелесть костюмы! Мерси за них художнице со вкусом Анастасии Щербаковой, которая безвкусицу в одежде сделала смыслом жизни жителей городка и возвела ее в ранг провинциального культа. Только за одну форму футболиста с порядковыми номерами мужей Клары Цаханассьян стоит поаплодировать. Футболисты ныне, как и все мы, — живой товар на рынке со своей ценой.
И этот рынок рабов повседневности так ярко и шумно выглядел на сцене, что не обошлось и без песен, живой музыки и исполнения, — привет Брехту и его зонгам.
Скажу и за бенефициантку. Заслуженная артистка России Наталья Старовойт оказалась в любимой ее стихии, разгул непривычного для пензенской сцены спектакля — видимо, это осуществившаяся мечта Натальи Витальевны. Режиссерское решение и актерское исполнение ее главной роли мультимиллиардерши Клары Цаханассьян было таково, что чудом разбогатевшая и прибывшая мстить за многое в своей родной город героиня выглядела Богиней, надменной, спокойной, вершившей судьбы людей без истерик и суеты, как бы это делали небожители древнегреческого пантеона. Она — верховная жрица, она незаметна, но она — в каждом герое спектакля и от нее зависит итог. А вот итог, финал спектакля, к сожалению, получился смазанным. Не хватило сил или времени? Сыровато. Но постановка — это живой организм, и дай-то Боги и зрители, наиграют.
Что обидно, режиссер едко прошелся катком по буму потребительского кредитования, оскалу капитализма, религии, всеобщему милитаризму, а вот нас, журналистов, особо и не пожурил, хлестко не высмеял. А была возможность. Пожалел?
Я почти выговорился, хотя нет, лукавлю, много мыслей после премьеры кружат в голове. Пусть спектакль поживет, придется ли он ко двору нашего театра и нашего зрителя — рассудит время. Важно дать шанс и самим не превратиться в героев этой пьесы — слепых кастратов, ведь «сегодня я еще понимаю, что когда-нибудь, в один прекрасный день, и по нашу душу явится старая дама, и тогда с нами произойдет то же, что сейчас с вами; но скоро, быть может, через несколько часов я перестану это понимать».
Павел Прохоренков
Источник: Информационное агентство «Пенза-пресс»