«Независимая газета» Великие сыны России обменялись письмами и встретились на сцене Пензенского театра
Идея спектакля «про Столыпина» родилась почти год назад, сразу после того, как в Пензе, на сцене одного из старейших в России Областного драматического театра имени Луначарского завершился фестиваль «Театральное Поволжье». Поскольку фестиваль был задуман кочующим перекати-полем, губернатор предложил худруку Сергею Казакову придумать что-нибудь интересное на следующий год, вместе вспомнили про Столыпинские дни. Казаков позвонил мне, я предложил ему драматурга Ольгу Михайлову, одного из основателей Театра.doc. И вот 6 и 8 апреля на Малой сцене театра впервые сыграли «Историю одного преступления», пьесу Михайловой, написанную по заказу Пензенского театра, где среди действующих лиц — председатель правительства России Петр Аркадьевич Столыпин, граф, великий писатель земли русской Лев Николаевич Толстой, а также пензенский адвокат Яншин, крестьянка Крюкова, подозреваемая в убийстве, и двое «слуг» — секретарь Столыпина Иван Иванович и кухарка у адвоката Федосья, выполняющие функции «древних» шутов, наперсников и гамлетовских могильщиков.
«История одного преступления. Исторический детектив в одном действии», час сорок, за которые адвокату, как герою «Кроткой», необходимо собрать мысли в точку, только у Достоевского герой разбирается в самоубийстве жены, а у Михайловой адвокату никак не понять, что же на самом деле произошло и почему крестьянка Марья Крюкова, в девичестве Павшина, признается в убийстве свекра и требует скорейшего суда и даже казни, а он чувствует, что — не убивала она, что — воспользуемся цитатой из романа более близкой этой истории Толстого — не виновата… А она говорит, что виновата. И адвокат, как это принято в России, решает «занять ума» у людей известных, авторитетных и пишет письма Петру Аркадьевичу Столыпину и Льву Николаевичу Толстому. Точно как в стихотворении у Юрия Арабова, поэта, в последние годы написавшего сценарии для четырех «биографических» и отчасти агиографических фильмов Сокурова: «Напиши товарищу Калинину, пусть пошлет хорошую погоду…» Вот и адвокат пензенский пишет им и просит помочь разобраться в запутанной, ему непонятной истории признавшейся в убийстве крестьянки. И тут детектив оборачивается исторической драмой, а историческая драма — пьесой идей совсем во французском духе, это только у них так бывает, чтобы безо всякого действия люди обменивались пространными монологами о предметах отвлеченных, вели философские споры… Впрочем, в «Истории одного преступления» Толстой и Столыпин спорят о вещах, их волнующих, а всего занятнее — что споры эти не потеряли своей злободневности и сегодня, спустя 102 года.
Когда на сцену вышли Столыпин (Сергей Дрожжилов) и Толстой (Александр Куприянов), в зале ахнули — так похожи и тот и другой. Режиссер Ансар Халилуллин (в Москве в Театре Армии много лет в его постановке играли пьесу Островского «Поздняя любовь») выбрал на роли этих двух величайших умов актеров характерных, особенно, конечно, это касается Куприянова, и этот выбор пошел на пользу спектаклю. Нет, ни тот ни другой ничуть на шаржируют классиков, но характерность придает тому и другому человеческое измерение, отделяет людей от канонических портретов, не говоря уже о том, что Столыпин из спектакля, как и Столыпин настоящий, сильно отличается от того, про которого рассказывали в советских школах, где имя его ассоциировалось исключительно со столыпинскими вагонами и столыпинскими же галстуками.
С одной стороны — детектив, история выдуманная, хотя тоже отчасти лишь. Адвокат (Григорий Мазур), его прислуга Федосья (Ольга Белякова), напоминающая всех лучших и классических слуг из русской литературы — и Степана из «Женитьбы» Гоголя, и обломовского Захара, — тоже и себе на уме, и переживающая душой все неудачи непутевого своего хозяина, пытающаяся своими благоразумными советами вытащить его на прямую дорогу к успеху и процветанию. В центре этой сюжетной линии — конечно, Марья (Вера Дупенко), и тут Михайлова всю свою боль за вечное неравноправие русской женщины выкладывает, как козыри. Эти боль и страдание актриса играет с какой-то обезоруживающей прямотой, но сперва — точно в коконе, закрытая, а потом — разворачивается, как пружина, как тот самый «русский бунт»… Вызывая протест и даже отвращение в простодушном и в какой-то момент очаровавшемся ею провинциальном адвокате.
С другой стороны, тут — совершенно документальный сюжет, с перепиской Толстого и Столыпина, и в этой части истории, с историческими фигурами, автор следует документальной точности, тут — вербатим, Театр.doc, разве что автор не с диктофоном ходила за Толстым и Столыпиным, но почти во всех без исключения случаях готова звездочку или цифирку поставить над репликой и внизу — ссылку: цитируется по… том такой-то, страница такая-то. Своеволием своим автор втягивает Столыпина и Толстого в историю Марьи Крюковой, они даже срываются с мест и встречаются в Пензе, хотя до того ведут долгие и серьезные споры о земле, о частной собственности, о русском счастье… Так это нескучно выходит у них, может, оттого, что Столыпина и Толстого эти вопросы волновали по-настоящему, а Дрожжилов и Куприянов, в какую-то минуту кажется, в спорах готовы против исторической правды — до драки дойти. Не доходят.
Крестьянка гибнет, не дождавшись суда. Даже самые великие люди России не в силах помочь одному страдающему человеку. Вроде слышат, даже откликаются на «трепет жизни в травах, в толпах, в одинокой человеческой душе», а помочь — не могут. Такая вот русская трагедия. Гибнет крестьянка, совсем скоро уходит из Ясной Поляны и умирает Толстой, затем, почти безо всякого антракта, убивают Столыпина. Об этом они сами рассказывают в финале. А кашу кто доедать будет, Пушкин? Или Столыпин? Толстой?.. Такая история.
Григорий ЗАСЛАВСКИЙ,
зав. отделом культуры «Независимой газеты»
Источник:«Независимая газета»