«Литературная газета» Питательная среда для сцены — литература
Театр начинается не с вешалки. А задолго до неё — с идеи, которая рождается в голове режиссёра. Для собеседника «ЛГ» — художественного руководителя Пензенского областного драматического театра имени Луначарского народного артиста России Сергея Казакова — питательной средой для идей является литература.
— Вы человек театра. Но театр, если прослеживать его развитие, неотделим от литературы. Как вы сами чувствуете и оцениваете эту связь? Как оцениваете литературу сегодня?
— Из-за того, что я люблю литературу, мне с каждым днём, с каждым месяцем всё тяжелее. Не просто читать, а вообще брать в руки новую книгу. Мне кажется, настоящая русская литература осталась в 80-х годах прошлого века.
Что касается современной литературы, здесь и в драматургии, и в прозе большая проблема. Например, недавно дал задание завлиту найти современный материал, посвящённый Великой Отечественной войне. Перелопатили огромное количество современного материала — сплошная чернуха.
К счастью, я вспомнил о замечательном рассказе «Телефонный разговор» Кира Булычёва. Так появился замечательный наш спектакль с таким названием.
Если раньше текст рождался глубоко внутри, в душе, где что-то невыносимо щемило или возникала радость такая, что нет сил— надо выплеснуть, то сейчас основное чувство— тяжесть кошелька да желание выпендриться.
Мне такое читать скучно, поэтому я в очередной раз подхожу к полке с томиком, скажем, Шри Ауробиндо или Бернарда Шоу... Хожу вдоль книжных полок — у меня огромная библиотека и здесь, и в родном Саратове, — Пелевин, Прилепин, Поляков, Чехов, Достоевский...
И я хочу взять в руки именно книгу, а не планшет, не читать текст в интернете...
И, когда хожу вдоль полок, понимаю, что накопилось огромное количество макулатуры. И все эти «обязательные к прочтению книги», о которых спрашивали год назад: «А вы читали?!», — это макулатура...
— Авторы, которых вы называете, — безусловные мастера, то, что называется «старая школа»...
— Именно школа!
Но, к сожалению, есть и такая вещь, как востребованность. Есть хороший анекдот.
Встречаются два композитора. Один бедный, а другой миллиардер. Богатый говорит:
— Слушай, ты же у нас на курсе был лучшим, первый стал членом Союза композиторов.
Второй:
— Ну, сейчас всё, что я умею, все эти симфонии невостребованы. А ты как? Как получилось так на музыке разбогатеть?
— Да я композитор малых форм.
— А это что такое?
Богатый напевает: «М-м-м, “Данон”».
Вот сейчас, по-моему, у нас в литературе очень много таких «композиторов малых форм». Понимаете, когда берёшь книгу в руки, открываешь первую страницу, ты должен погружаться в атмосферу, в большие сложные чувства, сострадать, переживать.
А если автор просто смакует способы убийства, погружения героев в грех, грязь...
Кстати, то же самое происходит с телепродукцией. Я недавно решил посмотреть сериал. 11 серий. Сел — и так 12 часов перед телевизором просидел. Аж всё затекло. Встал, пошёл ужинать.
К концу ужина понял, что не помню ни-че-го.
— А как оцениваете литературу зарубежную?
— Мне сложно говорить о литературе в чистом виде. Я же слежу в первую очередь за драматургией, сразу ищу, как ту или иную вещь можно поставить. И на Западе тоже очень редко вижу что-то интересное. Одно время очень любил Стивена Кинга. Он очень театральный писатель, всё очень здорово делает по канонам драматургии. Но такого мало...
— Как думаете, с чем такая скудность связана?
— Есть великая фраза: первый, кто сравнил женщину со змеёй, был гений, а все остальные — идиоты. Вот сейчас очень мало тех, кто способен на такое сравнение. То есть способен создать что-то новое. В театре то же самое. Очень мало пьес, которые не то что ставить, читать можно. Всё построено на чернухе, на низменных вещах.
— Драматургия должна быть построена на конфликте. Где, на ваш взгляд, его искать — этот достойный рассказа конфликт? Какой должна быть современная драматургия?
— У человека есть три основных примитивных инстинкта — пожрать, расплодиться и доминировать.
И, на мой взгляд, у всех больших пьес, как и у всей большой литературы, конфликт один — между вот этими тремя инстинктами и душой. Он по-разному проявляется, например, у Островского и Чехова, но, по сути, это всегда конфликт между тёмными инстинктами и духовным развитием. Это самое главное.
— Получается ли рассказать об этом сегодня? И — кому рассказать?
— Мы готовим и семейные спектакли, и молодёжные, и для взрослой аудитории. Точно могу сказать, что на это отзывается молодёжь, вижу хотя бы по тому, что театр активно работает с Пушкинской картой.
Мы должны быть созвучны времени, чувствовать болевые точки. Поэтому наш театр одним из первых в стране осмыслил происходящее в Донбассе. Мы поставили пьесу Светланы Гуровой «Боль», она как раз о том, что происходило и происходит там. Это совершенно потрясающий моноспектакль.
— Как реагирует зритель?
— Люди приходят. Смотрят трудно. Со слезами. Особенно близкие люди тех, кто сейчас на СВО, или участники событий — мы их приглашаем раз в месяц в театр. И они идут.
Конечно, смотреть больно, но такие спектакли нужны, люди должны понимать, что вообще происходит в мире. К сожалению, очень много тех, кто не понимает, такие... ожиревшие душой и сердцем. Вроде как всё это не с ними.
А недавно звонит один бизнесмен, говорит: «Можно, мы свадьбу в театре сделаем?»
Я даже не понял сначала, переспросил, а он: «Ну свадьбу». Красивое же место, мы придём, столы поставим. Я объяснил, куда ему стоит пойти с такими предложениями.
Очень-очень разные люди есть.
— А как относятся к происходящим событиям в коллективе?
— Все живые люди. Конечно, переживают. Но убегать — никто не убегал, каждый помогает как может. Кто-то в свободное время, например, масксети плетёт. Не буду подробности раскрывать, разные случаи в наше время бывают. Я сам вот уже под тройными санкциями!
— При этом были ещё и доверенным лицом президента. Это отразилось как-то на вашей жизни, карьере?
— Нет, конечно. Это же дело чести — значит, тебе действительно доверяют на уровне страны! Карьера... Ну разве что я слышал, в Европарламенте предлагали против таких, как я, какие-то вечные санкции ввести! Мне, правда, всё равно...
— Как вы находите новых авторов?
— Очень по-разному происходит. Следим за публикациями, читаем то, что присылают, знакомимся где-то подчас случайно... Я всё время ищу новых авторов, дружу с ними. У нас есть проект «Из-под пера». Мы рассматриваем новые, ещё нигде не поставленные пьесы и, если чувствуем потенциал автора, ставим.
Сюжет может быть самым неожиданным. Главное, чтобы у автора не было «ожирения души».
Беседу вёл
Александр Чистяков
Источник: «Литературная газета»