18 ноября 2022

Сегодня — 95 лет со дня рождения народного артиста РСФСР Семена Моисеевича Рейнгольда (1927-1981)

Как бы скоротечна ни была наша жизнь, как бы относительны ни были масштабы происходящих в ней событий и мелькающих личностей, но встречаются, тем не менее, и величины абсолютные. Те, что помнятся не один десяток лет. И не просто помнятся — становятся мерилом для всего последующего.

Для Пензенского театра одна из таких абсолютных величин — Семен Моисеевич Рейнгольд, которому 18 ноября 2022 года исполнилось бы 95 лет.

Имя это — хочется верить — знакомо любому пензяку, для кого поход в театр — не просто повод пофотографироваться на фоне шикарных интерьеров, а — новое свидание с любимым искусством. Потому что, несмотря на мощную конкуренцию со стороны телевидения, Интернета и прочих достижений цивилизации, театр в Пензе по-прежнему любят, а значит — интересуются не только происходящим сию минуту, но и историей его, а значит, соответственно, — хоть раз да слышали имя Рейнгольда.

Хотя, в сущности, чтó нынешние поколения знают о легендарном главреже? Мы в год его ухода из жизни либо были в слишком нежном возрасте, либо еще вообще не родились. Да, о нем напоминает мемориальная доска в фойе большого зала, открытая в сентябре 2018 года: «Семен Моисеевич Рейнгольд (18.11.1927 — 11.05.1981), народный артист РСФСР, заслуженный деятель искусств РСФСР, с 1971 по 1981 гг. — главный режиссер Пензенского драматического театра им. Луначарского». Ну, слушали рассказы ветеранов театра. Особо пытливые отыщут фотографии старых спектаклей (только фотографии, ибо видеозаписи тогда не существовало), газетные заметки, программки... Что же было в этом человеке такого, что заставило целое десятилетие говорить о Пензенском драматическом как о «театре Рейнгольда»? К сожалению, время биографа, который сможет досконально, по кусочкам и этапам воссоздать полноценную картину жизни и творчества Мастера (уж простите за столь избитое определение), по каким-то причинам еще не пришло.

С другой стороны — легенда отделена от нас не таким уж большим временным промежутком, и многие люди, хорошо знавшие Рейнгольда, ещё благополучно здравствуют, а кто-то из них (увы, таких всё меньше и меньше) — почти его сверстники: младше на восемь-десять лет... Поэтому задача будущего биографа явно упрощается. Главная трудность — отделить объективные факты от субъективных ощущений и воспоминаний, но это проблема вообще всей истории как науки.

Помнят главное: в те непростые времена, в эпоху, которая сейчас называется эпохой застоя, Пензенский театр на месте не стоял, развивался и, самое главное, был гармоничен. Разнообразный репертуар из крепких, профессиональных постановок. Мощная труппа из актеров-личностей. И — самое главное — театр-дом. Именно дом, где было уютно, где каждый был на своем месте, каждый чувствовал себя нужным, о каждом заботились — но и с каждого спрашивали. Как ни странно, редко кто из работавших с Рейнгольдом вспоминает какие-то конкретные случаи доброго его к ним отношения. Возможно, случаев-то как раз и не было — была просто сама атмосфера, в которой не должно было ничего плохого случаться. Понятно, что живая жизнь вносит свои коррективы в любую идиллическую картину, но всё же...

А что касается творчества — Рейнгольд не только ставил сам, он не превращал театр в заповедник одной-единственной творческой манеры, но и охотно приглашал на постановки других интересных режиссеров — и маститых, и молодых. Для него был важен прежде всего театр, а не собственное место в нем.

Можно сколько угодно говорить о том, что было другое время, другие люди, другой — выражаясь по-книжному — менталитет. Но давайте же не забывать хрестоматийные строки Александра Кушнера: «Времена не выбирают, // В них живут и умирают. // Большей пошлости на свете // Нет, чем клянчить и пенять. // Будто можно те на эти, // Как на рынке, поменять». Думается, не было бы того, что мы вспоминаем как «театр Рейнгольда», не будь рядом с Семеном Моисеевичем его коллег, друзей, соратников — как мы говорим сегодня, «команды». Эти люди вместе с Рейнгольдом делали тот театр. Сегодняшняя «команда» делает другой. Но ведь «другой» — это не значит «хуже». Это просто другой. А главные-то принципы хорошего театра остаются незыблемыми.

Нельзя войти в одну реку дважды. Важно вот что: при каждом ответственном шаге нынешние руководители и работники театра, в огромном большинстве лично Рейнгольда не знавшие, — вольно или невольно сверяются с ним. Потому что — жива память. И, слава богу, есть у нас мерило работы — «абсолютная величина» Пензенского драматического театра, народный артист России Семен Моисеевич Рейнгольд.

Фото © Владимир Кусков