«Молодой ленинец» 9 января руководителю литературно-драматургической части пензенского драмтеатра Виталию Соколову исполнится 50 лет. Чем не повод для того, чтобы предоставить слово одному из главных интеллектуалов Пензы?
«Театр в моей жизни появился в форме пьесы, — улыбается своим воспоминаниям Виталий Германович. — Читать я научился в 4 года — у нас дома было очень много книг. В томике Алексея Толстого, кроме повести «Золотой ключик», я обнаружил авторскую пьесу с таким же названием. И удивился: события практически те же, но воспринимаешь их иначе — автор лишь обозначает место действия и кратко характеризует поступки персонажей, а главным становятся их диалоги и монологи. И я начал переписывать любимые книги (в том числе «Лесные были и небылицы» Виталия Бианки) в виде пьес, которые сам потом для себя читал по ролям.
А в настоящем театре я впервые побывал на спектакле «Кошкин дом» — его показывала труппа гастролеров. Я находился под сильнейшим впечатлением и неделю, если не больше, рисовал в тетрадках увиденных на сцене персонажей.
Еще запомнилось, как первый раз увидел на сцене Михаила Каплана в сказке «Город без любви». Был поражен тем, что внешность у Михаила Яковлевича самая добродушная, но играет он злодея. Волшебное перевоплощение!
Позже стал участником студенческого театра эстрадных миниатюр. Кстати, на моем факультете вычислительной техники был очень сильный СТЭМ «Мезозой», а потом команда КВН «Вернисаж». В 1988 году мы мечтали попасть в телевизионный КВН, поехали в Москву на встречу с Гусманом. Но тогда он нас не взял...
А потом в моей жизни появилась студия «Росток». Я долгое время ходил на их спектакли как рядовой зритель, но участником студии стал лишь в 1993 году. Как раз похоронил маму и в стенах студии нашел для себя, можно сказать, новую семью.
Застал Антона Макарского, который еще примерно год играл при мне в «Ростке». И что интересно, Антон практически совсем не изменился ни внешне, ни внутренне. Он и сегодня такой же, каким я его впервые увидел. Сам я сыграл около 50 ролей, в том числе Церемониймейстера в спектакле «С добрым утром, принцесса!», Треплева в «Чайке», Доброго гения в собственной пьесе «Воспоминания об Онегине»...
Но театр оставался моим хобби, а работал я в те годы на ЗиФе в должности сначала инженера-математика, а затем начальника бюро программирования. Живых денег мы не видели месяцами, помнится, зарплату получали даже велосипедными вилками! Это еще хорошо, что у меня был одноклассник, который брал эти запчасти под реализацию на рынке.
На территории завода в лихие 1990-е появился магазинчик, где можно было в счет зарплаты отовариться чуть дороже, чем в городе, а также постричься или обувь починить. А зарплату могли выдать и за прошлый месяц, и за какой-нибудь июнь позапрошлого года. Дикое было время!
Когда в 2002 году в ДК им. Дзержинского поставили первый компьютер, я устроился его обслуживать. Параллельно по-прежнему занимался в «Ростке», писал пьесы. По просьбе главрежа пензенского ТЮЗа Андрея Полякова писал и для них тоже. Например, по мотивам русских народных сказок написал «Кашу из топора». Кстати, этот спектакль до сих пор в репертуаре!
Андрей Поляков был студенческим товарищем тогдашнего главрежа драмтеатра Валерия Маркина. Валерий Михайлович задумал сделать музыкальный спектакль «Приключения Чиполлино», и все песни планировалось написать на мотив арий из итальянских опер. Нужен был человек, чтобы сочинил тексты песен, и Поляков предложил мою кандидатуру. Тогда я написал тексты к 15 композициям.
А заведовать литературно-драматургической частью стал по приглашению Сергея Казакова. Главное в моей работе — подбор репертуара. Каждый день я прочитываю минимум две пьесы.
Материал для театральных постановок должен быть разносторонним: одни люди приходят в театр отдохнуть и посмеяться, а другие — поразмышлять. Причем у каждого режиссера свой взгляд на спектакль — не редкость, когда классическую пьесу они заставляют звучать в унисон самым злободневным проблемам.
Того же Чехова можно до бесконечности переосмысливать! В 2010 году, когда мы ставили спектакль по его произведениям «Жизнь прекрасна», мне пришлось за лето перечитать всего Антона Павловича. И я понял, что более «чернушного» автора в русской литературе не встретить. Достоевский на его фоне — просто оптимист.
И все же пьесы Чехова, на мой взгляд, едва ли не самое сильное, что есть в мировой драматургии, хотя в нашем городе зрители больше любят Островского...
Кроме читки пьес, я работаю с авторами, критиками, режиссерами, что-то или кого-то предлагаю нашему худруку. Мне же нередко приходится отвечать на поток идущих «сверху» документов. Например, однажды прислали бумагу: «Внести предложения в план мероприятий по празднованию 100-летия российского воздушного флота». Я директору театра Александру Фомину говорю: может, одна из наших молодых актрис с парашютом прыгнет в платье XIX века? Сможем ее обязать? В общем, посмеялись и отвечать на то письмо не стали.
Разумеется, я смотрю все премьеры нашего театра. Часто пересматриваю спектакли и порой становлюсь свидетелем забавных казусов. Так, в «Куклах» Беляковича один из персонажей произносит фразу: «Новые формы, о которых говорил доктор Чехов в своих пьесах, уже наступили». А актер однажды сказал: «Новые формы, о которых говорил доктор Пьесов в своих чехах...».
Или в спектакле по Островскому актер играет купца и дает поручение слуге подать обед. В итоге со сцены прозвучало: «Василий, ты сейчас нам завтрак... Нет... В общем, я тебе... Ты мне... Ну короче, что-то я тебе сказал, иди делай».
Кстати, Сергей Казаков как бы в шутку то и дело предлагает мне попробовать себя на сцене в качестве актера. Ведь актерский опыт в том же «Ростке» имеется. А что, сыграть в спектакле я готов. Но только не в репертуарном! Профессиональная сцена рождает иную реальность, которая меняет жизнь актеров. Поэтому на сцене нашего драмтеатра вы меня не увидите. А вот в зрительном зале — хоть каждый вечер...»
Даниил Франк
Источник: «Молодой ленинец»