«Пензенская правда» Финальная сцена потрясает. Три старика, подобно птицам, раскинули руки-крылья в страстном порыве взлететь... А за их спинами стоит молодость, давая силы душам не дряхлеть, не гаснуть, — трое статных юношей.
Неважно, что крыльями служат старые одеяла (вернее, это важно, если говорить о режиссуре спектакля). Это ведь надо такое придумать... И как сработало!
Вообще, взяв для постановки такую пьесу, театр проявил мужество и веру в мастерство своих актеров. Весь спектакль на сцене три старика, почти никаких действий — все на нервах, на игре, на оттенках и акцентах.
Неудивительно, что пьеса современного французского драматурга Жеральда Сиблейраса «Ветер шумит в тополях» поставлена только в двух столичных театрах, а среди провинциальных — наш первым за нее взялся.
Думаем, многие зрители согласятся с тем, что еще одна страничка новейшей истории Пензенского драматического театра получилась достойной.
Старость — это интересно
Поставил спектакль молодой московский режиссер Андрей Шляпин.
— Я тяготею к материалу, который трогает эмоционально, над которым можно посмеяться, поплакать, посочувствовать героям, — объяснил свой выбор режиссер. — Люблю истории об интересных людях. И считаю, если у тебя есть тема, которая не дает спать по ночам (а такую я нашел в произведении Сиблейраса), тогда можно смело приниматься за работу.
В своем спектакле Андрей сделал попытку исследовать, что же такое старость — физическое это состояние или духовное. Мы знаем многих людей, которых в силу возраста называют пожилыми, но они могут дать фору молодым, и есть масса юных «стариков».
— Старость — это не склероз, не дрожащие мышцы, это то, что у нас в голове, — считает режиссер. — Пока у человека есть мечта, пока он жадно «глотает» жизнь, его нельзя назвать стариком. В таком ключе я и ставил спектакль.
Возраст души
Действие пьесы происходит в 1959 году. Три старика-инвалида, ветераны Первой мировой войны, много лет живут в доме престарелых. Контуженый Фернан (Александр Куприянов), одноногий Рене (Евгений Панов) и немножко больной на голову Гюстав (Сергей Дрожжилов) встречаются каждый день в парке и разговаривают, спорят, ссорятся и мирятся.
Фоном идут события в доме престарелых. И — волнительный момент: нет-нет да и прорываются в реальность молодые прототипы героев, наполненные силой, свежестью. И сжимаются сердца зрителей в ответ на это напоминание о том, что все преходяще...
Все? Этот зеленый холм вдали с тополями, трепещущими на ветру, он так зовет и манит своей неизведанностью и обещанием необычного... Постепенно помыслы наших героев, даже скептически настроенного Рене, устремляются туда, где, как кажется, их ждет настоящая жизнь. Они начинают строить планы побега из богадельни.
Из разговоров и несложных событий, из образов юности вырисовываются судьбы героев, их характеры, тайные мечты...
Гюстав, привязанный к собачке, пусть каменной (это скульптура в саду), которую он готов тащить с собой к тополям... Трогательно-нежный к друзьям Фернан, живущий воспоминаниями о прекрасной женщине и страхами за свою жизнь, верящий, что медсестра Магдалина сживает со света одного из двух обитателей приюта, если у них совпадают дни рождения... Рене, скрывающий под маской иронии и прагматичности свою ранимую душу, наполненную мечтой о любви.
Увы, побег не состоялся. Но финал совсем не грустен, а вся история далеко не печальная. Пока ты мечтаешь, действуешь, борешься с обстоятельствами и собственными страхами — ты живешь и твоя душа способна к полету.
Эффект сопереживания
Ей-богу, испытываешь гордость за наших актеров. Евгений Панов, Александр Куприянов, Сергей Дрожжилов — как великолепно они сыграли свои трудные роли! В конце раз за разом выходили на поклон, и можно было видеть, как менялось выражение их глаз — они возвращались в себя. Это красноречиво говорит о той отдаче и поглощенности ролями, которые они пережили в эти два с лишним часа на сцене.
Браво!
И еще о режиссерских находках. Понятно, что психологическая проработка образов в такой вещи — это основное. Но это такая «кухня», куда дилетантам лучше не соваться. А вот о форме поговорить можно. Знающие люди сообщили, что в постановках других театров среди действующих лиц нет молодых героев и прочих обитателей приюта. То есть вот пьеса на три человека — и все. Для провинции это было бы слишком монотонно. Мы еще не отошли от завлекательно-развлекательных кудрявых постановок коммерческого периода.
Хотя, может быть, Андрей Шляпин руководствовался вовсе не этими соображениями. В любом случае он проявил себя изобретательным и очень тонким художником, создав психологический фон, введя динамические составляющие и окрылив героев.
Легло в канву и музыкальное оформление Александра Королькова: французские шансонье то навевали грусть, то наполняли душу оптимизмом.
Словом, над спектаклем, включая сценографа Олега Авдонина и художника по костюмам Евгению Полякову, работала профессиональная команда единомышленников, дополняющих друг друга.
...Зрители аплодировали стоя, и на лицах большинства из них можно было заметить то особое выражение, возникающее от глубоких душевных переживаний.
Галина ИСАЙЧЕВА,
Светлана ФЕВРАЛЕВА.
СПРАВКА «ПП»
Андрей Шляпин родился в 1977 году. В 2004-м окончил актерское отделение Иркутского театрального училища, два года работал в театрах Омска и Мичуринска. В настоящее время является студентом 5-го курса РАТИ, мастерской Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова. На своем курсе поставил спектакль по роману американского писателя Джонатана Сафрана Фоера «Жутко громко, запредельно близко» и по приглашению американского посольства показал постановку в Калифорнийском университете США.
Андрей пришелся ко двору нашему театру, и с ним есть договоренность на новую постановку после Нового года.