23 сентября 2014

Премьера «Вадима». Фоторепортаж

Что есть лучшего? — Сравнив прошедшее, свести его с настоящим. (Козьма Прутков. Плоды раздумья.)

При всей общеизвестности и даже банальности цитаты, вынесенной в эпиграф, она как нельзя лучше подходит к настроению определенной части полного зрительного зала, собравшегося вечером 22 сентября на премьеру спектакля «Вадим» по неоконченному юношескому роману М. Ю. Лермонтова.

Ибо театралы со стажем хорошо помнят первую постановку по этому произведению, которой 12 сентября 2001 года открывался 209-й сезон в Пензенской драме. Тогда режиссером-постановщиком, автором инсценировки и более того — человеком, дописавшим за Лермонтова сюжетную линию романа, — был Анатолий Гуляев, а заглавную роль ярко, мощно и неожиданно исполнил Сергей Казаков. Прежний «Вадим» был масштабным, многофигурным, динамичным полотном — этакой страшной сказкой о пугачевском бунте и горбуне-мстителе, спектаклем-триллером, необычайно популярным у зрителей. Вполне понятно, что те, кто видел прежнюю версию, настраивались сравнить ее с нынешней — и потому волновались.

Но особенно, пожалуй, волновался худрук театра Сергей Казаков, о чем честно сообщил залу перед началом спектакля. В самом деле, для актера передать свою роль другому исполнителю — да при этом еще роль знаковую и этапную для себя — не так-то легко. Как бы то ни было, в новом спектакле Вадима играет Александр Стешин, в других ролях — тоже почти все новые исполнители, режиссером-постановщиком стал один из самых перспективных режиссеров нового поколения Денис Хуснияров из Санкт-Петербурга, и костюмы новые, и сценография. Словом, всё новое, кроме инсценировки — она осталась прежней (хотя и несколько переработанной), авторства Анатолия Гуляева, при этом — до сих пор единственной в истории российского театра инсценировкой по лермонтовскому «Вадиму». Сергей Казаков уверенно заявил, что Анатолий Сергеевич Гуляев уже вошел в историю мирового театра, как человек, впервые воплотивший на сцене этот роман Лермонтова.

Нынешний «Вадим» — совершенно иной, нежели прежний: он краток (двухактная инсценировка вмещена режиссером в полтора часа без антракта), он по-петербургски графичен, он весь состоит из силуэтов и контуров. Декорации главного художника Олега Авдонина условны и лаконичны — наклонные доски, символ, почти по Шекспиру, «расшатавшегося века»: они становятся то барским домом, то берегом реки, то крестьянской избой, то пещерой, где укрывается от бунта помещик Палицын, а из щелей между досками грозными тенями появляются пугачевские казаки. Костюмы Марины Смельчаковой просты, кажутся почти черно-белыми, они — лишь намек на эпоху. И герои изъясняются, да и вообще существуют на сцене в возвышенно-романтической манере, порой даже экзальтированной, столь свойственной прозе юного Лермонтова, когда до будущей простоты и убедительности «Героя нашего времени» ему еще далеко...

Страсти, кипевшие на сцене, в вечер премьеры то и дело заставляли зал потрясенно замирать. Но зато в финале, после задумчивой тишины, зал буквально взорвался громкими и долгими аплодисментами. Актеров долго не отпускали со сцены, Сергей Казаков вновь и вновь представлял участников и создателей: режиссера Дениса Хусниярова, художника по свету Гидала Шугаева, актеров — Александра Стешина (Вадим), Сергея Дрожжилова (Палицын), Ольгу Белякову (Наталья Сергевна), Юлию Кузьмину (Ольга; эту же роль она играла и в первой постановке по «Вадиму»), Анатолия Громова (Юрий), Лидию Стаханову (Дарья), Николая Потапова (Федосей), Артема Самохина (Петруха), Владислава Матюкина (Орленко), Николая Шаповалова (Федька), Илью Кочеткова (Рыжий казак), Анну Гальцеву (Машка), Елену Павлову (Катька). А начальник Управления культуры и архива Пензенской области Евгений Шилов назвал премьеру «Вадима» одним из самых значимых событий в год 200-летнего лермонтовского юбилея.