6 апреля 2015

Сергей Казаков: «Мы работаем не для чиновников и не для самих себя, мы работаем для зрителей!»

Шум, вызванный в стране «скандальной» постановкой оперы Р. Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета и связанными с этим судебными делами, увольнением директора театра и назначением на его место другого, не утихает. В минувшее воскресенье на площадь перед театром в Новосибирске вышли тысячи людей, чтобы провести митинг в защиту свободы творчества. Своим взглядом на ситуацию поделился художественный руководитель Пензенского драматического театра, заслуженный артист России Сергей Казаков.

Фото © Михаил Кислицин

Для того, чтобы говорить о спектакле, его нужно посмотреть. А всё, что мы видим, — это вырванный из контекста спектакля кусочек, который показали по телевидению и вокруг которого идёт скандал. Я абсолютно уверен, что ни священнослужители, которые подали в суд, ни высшие чиновники, ни те люди, которые выходили на площадь, спектакль не видели. И это, конечно, удручает, потому что если человек сам не видел, а рассуждает о том, что вот, дескать, там «что-то такое показали» — это всё равно, что взять какой-нибудь фильм про войну, выдернуть из него сцену заседания штаба германского вермахта, где обсуждается, как уничтожить Советский Союз, и подать в суд на фильм за то, что он призывает к свержению строя.

Я спектакль не видел и по этому поводу даже рассуждать не могу. Но вот по поводу того, что вокруг него сейчас закрутилось, возникает много вопросов. Вначале священники подали в суд на спектакль — вместо того, чтобы прийти, посмотреть, потом встретиться с режиссером и директором театра и сказать: «Нам кажется то-то и то-то здесь неуместным». Потом возбудилось министерство культуры — сняло одного директора, назначило директора со «шлейфом». Дальше стали возбуждаться так называемые ученые умы, которые два года молчали, а потом стали клеймить позором Вахтанговский театр, «Ленком» и прочих — под раздачу попали все. Следом возбуждается уже другая категория людей, которые, наоборот, встают на защиту и выходят на улицу. И всё это начинает расти, как снежный ком, причем непонятно по какому поводу.

В законах четко прописано, что именно у нас запрещено: экстремизм, насилие, призывы к свержению государственного строя, пропаганда наркотиков, порнография, оскорбление чувств верующих и так далее. Но это всё прописано в законе, и если есть нарушения, то человек должен за это отвечать. Если нет — а их, как оказалось, нет — то я вообще не понимаю предмета спора. Мне лично кажется, что за всем этим стоят, во-первых, отсутствие мудрости, во-вторых, желание пропиариться, в-третьих, испуг и, наконец, незнание того, что делать.

А самое главное — за этим нет любви. Во имя чего весь шум? Явно не из-за оскорбления чувств верующих, не из-за любви к Богу, не из-за любви к театру, к зрителям, а просто из-за жажды пиара. Когда резюме всего происходящего — требование введения цензуры, то тут даже вполне лояльные люди удивлены и возмущены...

Что же делать, чтобы такого не случалось? Конечно, никакой цензуры быть не может. Но возможны два варианта. Во-первых, госзаказ. К примеру, человек приходит к нам в театр и говорит: «Здравствуйте, я хочу, чтобы вы поставили спектакль о возникновении завода почтовый ящик № 5 в 1959 году. Вот материалы. Сколько вам нужно денег на драматурга, на режиссера, на постановочные расходы?». Я могу ответить: «Я весь такой из себя творческий, мне это неинтересно». Тогда человек говорит: «Хорошо, я пойду в соседний театр». Но я могу согласиться на постановку, мы нанимаем драматурга, режиссера, ставим спектакль, приходит заказчик, смотрит — его всё устраивает, а если что-то не устраивает, он делает свои замечания, их учитывают, и в итоге все довольны.

Другой вариант, самый распространенный — когда мы ставим по собственному творческому плану. Но и тут ни о какой цензуре речи быть не может. Зато в нашем театре есть, на мой взгляд, очень хороший, уникальный опыт — мы уже пятый год проводим обсуждения спектаклей со зрителями. Потому что мы работаем не для чиновников, не для министерств, не для режиссеров, не для самих себя — мы работаем для зрителей. Когда мы без всякой предварительной подготовки выносим спектакль на зрителя и потом обсуждаем, что понравилось, что не понравилось — это, наверное, немаловажный критерий в оценке нашей работы.

Конечно, объективности тут быть не может, у всех разные вкусы — но, по крайней мере, есть обратная связь, мы общаемся с теми, для кого работаем. Это я, думаю, наиболее правильный путь. Пожалуйста, обсуждайте спектакли со зрителями! Тот же злополучный «Тангейзер» посмотрело семь тысяч человек, которые могут высказать о нем свое мнение. А почти все, кто публично высказывался, — они спектакля не видели. Надо было провести обсуждение с участием зрителей, представителей церкви, театральных и музыкальных критиков — и всё, конфликта бы не было. Но вот чтобы так взять и сделать из этого «шоу» на всю страну — мне это непонятно. Повторяю, не вижу предмета спора, потому что в этой ситуации его просто нет.

Напоминаем, что ближайшее зрительское обсуждение пройдет в театре 14 апреля. Разговор пойдет о недавней премьере «Тристан и Изольда», также вызвавшей неоднозначные мнения у зрителей и в прессе. Билеты на спектакль можно приобрести в кассе театра и через Интернет по адресу: http://penza.kassy.ru/event/200734/order/.